Фото вызов на дом - Это не мой дом, мне пофиг: россиянка заблокировала ехавших
Авторизация
Если произведение является переводом, или иным производным произведением , или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода. Одним летним утром молодой крестьянин пахал свое поле. Солнце ярко светило, трава сверкала росой, а свежий утренний воздух бодрил настолько, что лошади тащили плуг легко и быстро. Они никак не желали идти своим обычным размеренным шагом, и молодому крестьянину приходилось почти бежать, чтобы поспевать за ними. Плуг выбрасывал землю жирными, влажными комьями, и крестьянин радовался при мысли, что скоро посеет здесь рожь. Он шел и думал: «Почему это иногда в голову лезут всякие мрачные мысли, и жизнь кажется тяжелой?
А выгодно ли Казахстану идти на конфликт, лишившись заказчика и оставшись пустым космодромом? Своих-то ракет в ближайшее время точно не предвидится, а ключевые партнёры Китай и Турция наверняка в Байконуре не нуждаются. Могут ли быть какие-то объективные предпосылки для запрета? Какой конкретно части США?
Когда ты литератор и тебе сорок четыре года, пора уже готовить «Избранное», давать советы, почивать на лаврах — все что хотите, но только не начинать все заново. Что-то несерьезное и опасное таится в этих намерениях, и когда слышишь их от других, в них не очень-то веришь. Что касается себя самого, то всегда есть возможность сослаться на чей-то пример позднего прихода в новый жанр или хотя бы поддержать свой печальный оптимизм фразой Шкловского: пока писатель жив, от него можно ждать всего что угодно. Благополучно написав и издав больше десятка книг, став одним из фигурантов так называемой «новой волны» в детской литературе Ленинграда, я вдруг однажды почувствовал унылую повторяемость набора событий, которые составляют мою профессиональную жизнь: ну, еще одна веселая игровая книжка, еще чья-то рецензия в основном с пересказом ее сюжета, потом встреча с читателями, потом с библиотекарями, потом новый договор на повесть, которая еще только мерещится, мучительные попытки ее сочинить, в период тоски и безденежья командировка как бы за материалом, в минуты безделья какой-нибудь пьяный загул… И наконец, снова книжка. Да нет, ничего особо необычного или противопоказанного труду литератора в этом ритуальном круге не было, и если с воодушевлением и радостью, если с надеждой на ожидающее тебя открытие, да если еще с признанием в сообществе пишущей братии, то это и есть твоя судьба и тяготиться ею, и жаловаться на нее как бы не пристало. И еще не видно причин, чтобы начинать все сызнова.
